Каковы дальнейшие перспективы евро?

«Евро следует спасать. Но это не значит что евро должен быть сохранен любой ценой», – заявил Вольфганг Райцль, глава немецкого концерна Linde AG, ведущего производителя газов промышленного назначения. По его оценке, выход Германии из еврозоны спровоцировал бы ревальвацию новой валюты (то есть немецкой марки), падение экспорта и рост безработицы. Но с этими бедами страна точно справилась бы за несколько лет, после чего Германия стала бы еще сильнее (в том числе и относительно азиатских конкурентов). Вольфганг Райцль считает, что Греция не имеет шансов остаться в валютном союзе, если ей не списать 100% долгов. Подобное заявления – яркое доказательство настроений представителей «локомотива еврозоны», а это — серьезное лобби. Особенно безрадостно прозвучало это заявление в дни, когда, по сути, надо было громко праздновать первую круглую дату евровалюты — наличный евро вошел в оборот 10 лет назад. Эйфория сохранялась не один месяц. Сегодня же праздновать своеобразную победу могут только скептики и противники введения единой евровалюты — на подтверждение своих негативных прогнозов им понадобилось всего лишь одно десятилетие. Дальнейшее обращение единой евровалюты вновь зависит от очередных радикальных решений политиков 17-ти стран. Об истории и перспективах евро в интервью UBR рассказал финансовый эксперт Николай Ивченко.

UBR: Так сколько лет исполнилось единой евровалюте: 10 или все же 13?

Н.И.: Евро вводилось в 1999 году. Вначале было только безналичное хождение. Наличный евро появился в 2002-м. Поэтому реально евровалюте 13 лет. Когда евро вводили, он занимал в мировых золотовалютных резервах 12%. Сейчас — 25%. И это, однозначно, достижение. Евро сумел стать неким аналогом доллару. Никто не скрывал, что евро создавался как политический проект, как определенный противовес США и ее валюте. И определенных успехов достигли: доля доллара в мировых резервах падала вплоть до 3 квартала 2011 года. Но и без минусов не обошлось. Практика показала, что без единой бюджетно-налоговой политики рано или поздно валютный союз затрещал по всем швам.

UBR: Но именно эта причина была аргументом десятка экономистов-противников введения евро в 90-е годы.

Н.И.: Да, это был один из едва ли не главных аргументов, противников евро не только среди европейских экономистов. Украинские ведущие эксперты, такие как Анатолий Гальчинский, тоже высказывались против введения единой евровалюты, прогнозируя большие проблемы еврозоны. Так, например, Гальчинский не раз акцентировал внимание на том, что евро — это политический проект, а без достаточной экономической платформы такой проект недолговечен. Многие американские специалисты придерживались такой же точки зрения.

UBR: В Европе тоже были противники?

Н.И.: Да. Но экономические выгоды перевесили. Европа готовилась к единой валютной зоне 40 лет. Это был длинный путь. Сначала — таможенный союз, потом — свобода перемещения капитала, далее — свобода перемещения рабочей силы. И только потом как унификация всех правил — введение безналичной валюты, а со временем — и наличной. Это был эволюционный путь. К революционному, то есть отказу от финансового суверенитета, наверное, не были готовы.

UBR: То есть путь к евро оказался длиннее, чем его успешная история?

Н.И.: Да. 40 лет к этому шли, но евро, просуществовав 13 лет, вылился в огромную проблему. Это говорит о том, что необходима масштабная работа по унификации бюджетно-налоговой политики. Для этого станы должны потерять свой бюджетный суверенитет. То есть при единой политике уже не подкинешь, по каким-то политическим соображениям деньги врачам или учителям, а это — удар по политической элите. Но если откажутся от такого суверенитета, то выживет вся еврозона, а если не введут единые бюджетно-налоговые правила – еврозона может трансформироваться. Говорить о распаде пока все же рано; могут только какие-то страны покинуть еврозону, такие как Греция или Португалия. В итоге останется только костяк.

UBR: Этот негатив перечеркивает все достижения?

Н.И.: Нет. То, что еврозона была создана, — это большое достижение, опыт для всего мирового сообщества. Они показали, как идти к такому объединению, какие шаги делать. И самое главное — они показали ошибки…

UBR: Эта ошибка заключается в отсутствии единой бюджетно-налоговой политики?

Н.И.: Да. Посмотрите: немцы шли на пенсию в 65 лет, а греки в 55. Одни пашут, а у других – отдых и вечная сиеста. Но при этом социальные расходы в Греции на образование, на пенсии, особенно госслужащим, были сумасшедшие. Устроиться на госслужбу было очень сложно. Не должно так быть, чтобы 2-3 страны-донора расплачивались за всех остальных.

UBR: Но когда создавался союз, было же понимание того, что условия у всех сран разные?

Н.И.: Конечно. Просто у более развитых стран было стремление расширить рынки сбыта. И цель была достигнута. Промышленные структуры «сняли сливки» с этих рынков. Но в конечном итоге, они столкнулись с проблемами, сопоставимыми с той прибылью, которую получили корпорации на этих новых рынках. Теперь предстоит пересматривать бюджетно-налоговую политику всей еврозоны. И то, что это до сих пор не сделано — большой минус.

UBR: Как изменялся евро за 13 лет?

Н.И.: Когда в 1999 году евро стали использовать для безналичных расчетов, его курс равнялся 1,18 доллара. Потом он начал резко падать. Осенью 2000-го евро упал до рекордно-низкой отметки – 0,82 цента. Но тут надо вспомнить, что тогда происходило в Европе. В 1999 году, когда ввели евро, американцы начали бомбить Югославию, и европейцы к этому присоединились. И сейчас многие аналитики сходятся во мнении, что это было одной из попыток США помешать, если не уничтожить евро. Они боялись появления конкурента, создания реального конкурента доллару США. За кризисный период, который длился 3 года, евро упал на 31%, но все же устоял. Тогда, после трехлетнего кризиса, начался период роста стоимости евро длинной в 10 лет. Есть надежда, что единая евровалюта устоит и на этот раз.

UBR: Как сегодня относятся к евро США? Ведь сейчас есть реальная возможность уничтожить евровалюту, которая выступает противовесом доллару?

Н.И.: Исчезновение евро как валюты будет большой победой для США и Британии — тотчас поднимется вес их валют. Так, Штаты получат возможность говорить о том, что они и их доллар со всеми проблемами в американском бюджете, выстояли, а ЕС — развалился. Статус повышается мгновенно. И они снова возвращаются с текущих 62% до 72%. Это победа.

UBR: А Великобритания? Тоже будет радоваться статусу фунта стерлингов?

Н.И.: Британия давно конфликтовали с ЕС по поводу вступления в еврозону. Они в свое время также собирались вступать в зону евро, но не проходили по экономическим параметрам. В 90-ые у них был большой бюджетный дефицит, и слабо росла экономика, поэтому они не смогли выполнить обещания, хотя очень стремились в еврозону. Британцы отказалась от этой идеи, когда поняли, что борясь с дефицитом бюджета, они тормозят развитие экономики. В 1992 году судьбоносное решение было принято. Тогда это воспринималось как поражение, и реваншистские настроения там остаются сильными. Поэтому Британия, как, кстати, и Швеция, четко позиционируют, что не будут проводить единую бюджетную и налоговую политики в ущерб населению и бизнесу. Конфликт есть.

UBR: Введение единой бюджетно-налоговой политики не приведет к всеобщему уравниванию секторов экономики в отдельных странах, замедлению темпов роста?

Н.И.: Может быть, темпы роста и замедлиться, но они будут стабильными. Здесь большая дилемма: либо небольшой, но стабильный рост, либо развал и крах, и полное политическое поражение.

UBR: Какими будут последствия развала еврозоны?

Н.И.: Плачевные. Ведь благодаря объединению, страны еврозоны сделали огромный скачек: они получили огромный приток инвестиций, рывок в технологиях — технологически они почти догнали США. На еврозону приходится 30% мирового ВВП и 17% товарооборота. Это мощный рывок. Развал — это потери для всех, это просадка, возврат в прошлое на 20 лет. Поэтому развал допустить нельзя. Это будет сродни развалу СССР.

UBR: Чего же стоит ожидать от Евросоюза и ее валюты в ближайшей перспективе?

Н.И.: Поэтому поводу мы много дискутировали и внутри компании, и общались с аналитиками многих стран. Пока мы склоняемся к умеренно-оптимистическому прогнозу. Первые 6 месяцев ситуация будет непростая, и евро может снижаться в цене до уровня 1.20-1.25. В Украине это — 10 гривен и даже ниже. Ситуация может начать улучшаться после принятия в апреле-мае соглашения по единой бюджетной политике. Тогда ЕЦБ согласится стать кредитором последней инстанции и начнет вливать деньги.

UBR: А если соглашения не будет?

Н.И.: Все развалится. Наверное…

Виктория Бойко