Что выведет углепром из тупика?

Начало каждого нового года принято считать неким рубежом, когда все можно начать с чистого листа. На самом деле это, конечно, не так. Год-то, может, и новый, но проблемы — старые. И методы решения этих проблем, как правило, те же. Во всяком случае, история не сохранила примеров гениального озарения под оливье с шампанским.

Это особенно верно, если речь идет об угольной промышленности — отрасли громоздкой, сложной и к резким пируэтам не склонной. Здесь все процессы имеют большую инерцию, и после поворота штурвала поднятые сменившим курс «кораблем» волны бьются о берег еще несколько лет…

Поэтому основные актуальные тренды в угледобывающей отрасли следует отсчитывать от 9 декабря 2010 года — дня, когда было официально объявлено о расформировании Министерства угольной промышленности Украины. Сверхвлиятельное ведомство, руководившее гигантскими государственными активами, было низведено до уровня департамента в Минтопэнерго. Несколько пафосно, но, пожалуй, правильно будет расценить произошедшее как сокрушительный разгром многотысячной «гвардии труда», ведомой «угольными генералами» в черных мундирах.

С этого момента началась и по сей день продолжается передача угольных активов из-под опеки государства в руки представителей крупного бизнеса. Но бизнеса не всякого, а строго по списку. Список, к сожалению, не публикуется.

Проиграла ли в результате страна? С одной стороны, каждый год в День шахтера первые руководители в своих выступлениях говорили ритуальную фразу о том, что уголь — основа энергетической безопасности Украины. Особенно в условиях перманентно растущих аппетитов российских газовщиков, нефтяников и прочих титанов государственной мысли РФ. Но если, как советова­ли евангелисты, «по делам их судить их», то последний раз тема угля обсуждалась на Совете национальной безопасности и обороны давненько — 30 октября 2008 года. Затем судьбу угольных предприятий решали в других кабинетах.

С другой стороны, курс на разгосударствление угольной отрасли был обозначен еще раньше. Тема приватизации шахт оставалась долгоиграющей немало лет. В 2010—2011 годах процесс пошел. Но совсем не так, как представляли идеологи разгосударствления.
Вместо прозрачной распродажи с открытыми конкурсами, видевшейся наивным мечтателям, в ход пошли сложные и сомнительные инструменты аренды и концессии, не до конца ясные механизмы частно-государственного партнерства. Вопреки заветам классиков кинематографа, советовавших «не путать свою личную шерсть с государственной», все смешалось в доме Облонских, как сказали бы классики литературные.

В почетном деле перекладывания забот о шахтах и добываемом ими угле на свои хрупкие плечи четко обозначились четыре стратегических курса. У каждой из этих стратегий есть свои сторонники, отметившиеся достаточно весомыми достижениями в прошедшем 2011 году. И обозначившие, пусть и намеками, планы на будущее.

Первая — назовем ее условно «стратегией Звягильского» — представляет собой банальную и недвусмысленную приватизацию. «Угольный генерал», посвятивший много лет службе советскому, а потом украинскому углепрому, решил сам вознаградить себя за заслуги на этом поприще. И узаконить свои отношения с шахтой имени Засядько, которой давно руководит. Приватизацион­ные процедуры, стартовавшие в конце 2010-го, весной 2011-го были в основном успешно завершены. Этот серьезный прецедент позволяет легко увидеть и оценить особенности этой стратегии. Во-первых, конечно же, стремление заплатить поменьше. Во-вторых, прихватить что-нибудь в качестве бонуса. В случае с шахтой им. Засядько бонусом стали более 5 тыс. га сельскохозяйственных угодий и специальное внеконкурсное разрешение на разработку девяти потенциально газоносных участков. На семь участков недавно заявили права структуры Юрия Иванющенко, но Высший админсуд принял сторону Звягильского.

У такой модели разгосударствления углепрома вряд ли будет много последователей. Среди нынешних государственных менеджеров отрасли нет фигуры, равной по влиянию Ефиму Звягильскому. А менее авторитетному товарищу тут ловить нечего. Скажем, гендиректор «Макеевугля» Станислав Толчин, который начал активно намекать на возможность приватизации подчиненного ему объединения, за прошлый год пережил два теракта (один — у админздания, второй — во дворе собственного дома), проверку КРУ, маски-шоу с изъятием документов и прочие радости бытия простого советского… то есть, пардон, украинского руководителя. Теперь Толчин поправляет здоровье в Израиле, а ГП «Макеевуголь» командует назначенный Минэнергоугольпромом и.о. Михаил Ничипора. Последний, выступая в СМИ, уже успел вдогонку обвинить предшественника в том, что тот загнал ГП в долговую яму. Причем яму приличной глубины — в 1,7 млрд. грн.

Вторую стратегию можно назвать «стратегией Ахметова». Если бы речь шла не только об углепроме, то, конечно, соавторов было бы намного больше — Клюев, Бойко, Фирташ… Суть этой стратегии, если вкратце, заключается в том, чтобы заставить активы, формально остающиеся государственными, работать на себя, любимого. Первым блестящим примером стала история крупнейших угольных объединений Луганской области — «Ровенькиантрацита» и «Свердлов­­антрацита».

Особенностью данной стратегии является то, что в попавших в сферу влияния активах создается неформальная, но очень прочная структура управления. С созданием технологических цепочек производства, сбыта и потребления продукции. Вспомним, например, как лихо пролетел «Уголь Украины», обойден­ный ахметовским «ДТЭК-трейдингом», с поставками угля на «Западэнерго» и «Донбассэнерго». Констатируем очевидное — государство лишилось возможности маневрировать ресурсами, якобы ему принадлежащими. Говорить об энергетической безопасности страны в такой ситуации просто неприлично.

За 2011 год частные инвесторы вложили в углепром 1,6 млрд. грн. В 2012-м, утверждают в Минэнерго, дадут вдвое больше. Но разделить оптимизм чиновников по этому поводу сложно — речь идет не о благотворительности и не о безвозмездных подарках от чистого сердца.

Потом процесс поставили на поток. В результате отлично проведенного блицкрига был принят Закон «Об особенностях аренды или концессии объектов топливно-энергетического комплекса, находящихся в государственной собственности». Закон сразу же активно заработал — в долгосрочную аренду ДТЭК попало, кроме упомянутых, объединение «Добропольеуголь». А Мин­энергоугольпром уже разработало проект постановления Кабмина «Об утверждении Перечня объектов топливно-энергетического комплекса, находящихся в государственной собственности, которые могут передаваться в аренду или концессию». Перечень этот министр Юрий Бойко никому не показывает, отнекиваясь тем, что «каждый проект будет рассматриваться индивидуально».

Поэтому судить приходится по скупым крупицам информации, просачивающимся из-за плотно закрытых дверей. Среди следующих кандидатов на концессию эксперты Института экономико-правовых исследований НАН Украины называют «Луганскуголь», «Лисичанскуголь» и «Первомайскуголь». А профсоюзы сообщали о том, что уже фактически началась предпродажная подготовка шахт «Донецкой угольной энергетической компании».
Что будет дальше? Предугадать несложно — на сайте Минэнерго уже опубликован проект закона «Об особенности приватизации угледобывающих предприятий». Так что все, кому понравится «тест-драйв» государственных шахт, смогут взять их себе насовсем. Оба упомянутых закона интересны тем, что вся предпродажная подготовка фактически ложится на государство, а лицензии на разработку недр новым собственникам будут предоставляться вне конкурсов. В пояснительной записке указывается, что «общественного обсуждения законопроект не требует», а также нет ни одной расчетной цифры возможных доходов государства от приватизации углепрома. Видимо, это следует рассматривать как открытое признание того простого факта, что государство от этого доходов не получит. В отличие от отдельных его, государства, представителей…

Третья стратегия — «стратегия Януковича—Иванющенко». Так получилось, что достаточно немногочисленными публичными проекциями эта стратегия обязана Александру Януковичу и Юрию Иванющенко, за которыми отечественная пресса следит вполне пристально. Изредка всплывают другие имена, например луганчанина Александра Ефремова. Наверняка есть множество других, не столь известных приверженцев этого паттерна.

Здесь все совсем просто — частные структуры не претендуют на активы и возможности долгосрочного влияния, а ориентированы исключительно на освоение денег, вращающихся в государственном секторе угольной промышленности. Это старые добрые тендеры, где появляются и исчезают фирмы, широко известные в узких кругах. Благодаря им наблюдается странная тенденция: государственная доля в углепроме сокращается, подобно шагреневой коже, а финансирование отрасли растет. Шахты буквально накачиваются деньгами. За полгода госсектор безболезненно поглотил более 18 млрд. грн. Теперь облизывается и просит еще.

Виктор Янукович в ответ анонсировал миллиард долларов китайских инвестиций. Обозначили свою готовность кредитовать украинские шахты и российские Внешторгбанк и Сбербанк, считающиеся «копилками Кремля».

Уследить за деятельностью участников схем сложно — как в старые добрые времена, компании-однодневки сразу после создания обрастают госзаказами на миллиарды бюджетных гривен, потом исчезают, перерегистрируются, сливаются… Для постороннего взгляда — броуновское движение. Для знающего человека — системное явление. Для Эйнштейна и Шварцшильда — классическая черная дыра.

Наконец, четвертая стратегия, которая пока остается безымянной (хотя связанных с ней имен тоже называлось немало). Это — «стратегия копанок». Борьба с нелегальной добычей угля оказалась настолько успешной, что «копанки» постепенно становятся очень стабильной и значимой отраслью экономики. Вместо кустарных дыр в земле правоохранительные органы находят громадные комплексы, где разработка ископаемых ведется в промышленных масштабах.

По нашим сведениям, инфраструктура легализации добытого угля тоже налажена на очень серьезном уровне. Широкая сеть фиктивных транзитных фирм, через которые проходят поставки — по документам. Склады, площадки для хранения, отработанные алгоритмы логистики — фактически. Вместо селян, потихоньку прикупавших пару тонн уголька на зиму, клиентами «копанок» становятся крупные промышленные предприятия, в первую очередь, представители украинского ТЭК.

Более того, «копанки» уже стали объектом серьезной опасности. Так, Донецкая железная дорога вдруг обнаружила каких-то людей, которые хладнокровно рубили деревья и копали карьеры, демонстративно уничтожая насыпи, подъездные пути к объектам «железки» и прочие незначительные препятствия на пути к богатствам недр. Отмечены случаи проседания фундаментов жилых домов, дорог, других объектов.

Складывается впечатление, что власти не очень представляют, что с этим делать. Луганский губернатор Владимир Пристюк на совещании с участием Юрия Бойко сурово отрезал, что никакой легализации «копанок» быть не может. А Кабмин в ответ выкатил проект постановления о «малых шахтах» с упрощенной процедурой получения разрешительных документов.
Как бы ни хотелось быть оптимистом, но следует признать, что, скорее всего, в наступившем году дракона несчастный украинский углепром будут «драконить» усиленными темпами. При этом долги и проблемы, по всей видимости, потенциальные инвесторы себе не возьмут. Оставят государству. Эксперты, в частности, указывают, что в новых законах, регламентирующих аренду и концессию угольных предприятий, оставлена лазейка, позволяющая избежать погашения просроченных долговых обязательств.
Кстати, долгов по зарплате — тоже…

Евгений Шибалов