Самый опытный украинский банкир – о 1990-х и будущем банкинга в стране

Самый опытный украинский банкир – о 1990-х и будущем банкинга в стране

Виктор Тополов рассказал Forbes.ua, как он продал свои прежние банки и что будет делать со следующим

Виктор Тополов – легенда банковского рынка. Бывший министр угольной промышленности, участник списка 100 богатейших украинцев (№ 78, состояние $135 млн) продал небольшой Индэкс-банк с рекордным мультипликатором: семь капиталов. Он рассказал Forbes.ua о том, как создавался банк-рекордсмен, о лихих 90-х, тщетных попытках спасти банк «Украина», а также о настоящем и будущем украинской банковской системы.
– На вашем счету три созданных и проданных банка.
– Четыре. Первый я создал в 1989 году в Луганске. Это был Углепрогресбанк. Помню, даже был делегатом на первом съезде платных банков СССР. В 1992-м я приехал в Киев и занялся созданием банка «Надра». В конце 1995-го мы их объединили. Нормативной базы еще не было. И я принимал участие в ее разработке.
Потом так получилось, что в мое отсутствие в капитал банка вошли определенные люди. Мне это не понравилось. Я настоял на том, чтобы в 1997-м мы его продали и разошлись. Но вести бизнес в отсутствии банка ни я, ни мои партнеры уже не могли. Примерно тогда собственники львовского Индэкс-банка, с которыми я был знаком, предложили мне купить его. Я согласился, при условии, что у нас будет контрольный пакет. Сначала мы купили 74%, затем повысили уставный фонд, нарастив долю почти до 100%. Затем был Астра-банк.
– Пятый банк будет?
– Да. Но с нуля я его создавать не буду. Собираюсь купить.
– Присмотрели какой-то конкретный? За сколько?

– За одну гривну. Банк в таком состоянии, что за него больше не дашь. Продавцы хотят денег за свою лицензию. Она, конечно, стоит денег. Но ровно столько, сколько стоит взятка в НБУ за то, чтобы ее обрести. А дыра в этом банке больше, чем эта сумма. Так что мне еще и стол должны накрыть за то, что я возьмусь разгребать эту проблему. И им не придется отвечать перед людьми, которые могут потерять свои деньги.

– Что за банк, и о какой сумме идет речь?
– Не скажу. Я пока ничего не купил. Не хочу торопиться.
– Индэкс-банк вы продали за $260 млн. Семь капиталов – это рекорд рынка. Есть мнение, что французы переплатили…
– Я так не думаю. По своей динамике он вполне соответствовал тому, чтобы дать за него такие деньги.
– Его развивали специально для продажи?
– После сделки мне этот вопрос задавал Владимир Стельмах (бывший глава НБУ. – Forbes.ua). Я ответил, что создавали для себя, но таким, чтобы его хотели купить: с развитой сетью и хорошим менеджментом. После того как стала известна сумма сделки по «Авалю», на рынке началось что-то невероятное. В Украину хлынули покупатели. Все банкиры были в каком-то наркотическом дурмане. Сначала нам было просто интересно, сколько может стоить наш банк. Консультанты ориентировали на сумму в $140 млн. Нас это устраивало. Как оказалось, за него были готовы платить больше.
– За него боролись Credit Agricole и греческих банка: NBG и Eurobank. Это все претенденты?
– Был еще Банк Москвы. Мои знакомые из Москвы, которых я уважаю, попросили меня с ними встретиться. Разговор начал я, сказав, что у нас уже есть $245 млн. Если даете больше, будем разговаривать. Нет – я угощу вас чаем и разойдемся. Они, конечно, стали мне рассказывать, что с таким коэффициентом его не продать, мол, он столько не стоит. Я ответил, он стоит столько хотя бы потому, что я столько за него прошу. Мы не договорились.
– В свое время вы были первым руководителем временной администрации банка «Украина». Почему ушли с этой должности?
– Я хотел спасти банк, и не собирался возглавлять похоронную команду. Я говорил и Стельмаху, и Виктору Ющенко, что ликвидировать «Украину» – ошибка. У банка был большой потенциал, и активов столько, что перекрыть дыру в балансе не было большой проблемой. Я несколько раз летал в Вашингтон, убеждал МВФ в том, что банк подъемный. Но в глазах фонда это был очаг коррупции, который нужно ликвидировать. Поэтому он, выдавая кредит стране, настоял на этом. Когда власти уступили, я уволился с этой должности. После его ликвидации многих менеджеров оттуда мы пригласили к себе в Индекс-банк руководить филиалами. Этих людей знали в регионах. Лично на них было завязаны многие клиенты. Было бы глупо не использовать такой актив.
– Иностранные банки сейчас уходят из Украины. Стоит ли ожидать их возвращения?
– Смотря о каком промежутке времени вы говорите. Если год, три, пять – то не стоит. Если лет двадцать, то, может, и стоит. Страна должна поменяться. В условиях беспредела и жесткой диктатуры, какие мы имеем сегодня, ни один иностранный банк сюда не придет. Рейтинги страны падают. И происходит это на фоне кризиса. Судя по всему, в ближайшее время ожидать позитивных изменений не приходится. Могут прийти российские банки. Но их интерес, скорее, политический, чем экономический.
– Сегодня торговля постепенно уходит в онлайн. Есть примеры и в банковском секторе – российский банк «Тинькофф», который работает через сайт, соцсети и электронную почту. Каким вы видите банк будущего?

– Количество прямых контактов клиентов с сотрудниками банков будет однозначно уменьшаться. Их будут заменять электронные коммуникации. Будет меняться и структура активных операций в наших банках. Сейчас преобладает кредитование. Процентов на 80, наверное. Есть еще валютные, инвестиционные фондовые операции. Их удельный вес будет увеличиваться.
– Вы были одним из основателей группы «Киев-Донбасс». С чего она начиналась?
– Может быть, потом. Когда мы все будем старыми (смеется). Может, я книгу об этом напишу. Как говорил Рокфеллер, я могу отчитаться за каждый заработанный миллион, кроме первого. Мы не Рокфеллеры и вовсе не мафиози, но пока говорить об этом не будем. Это было зачин 90-х. Я готов открыто заявить, что в стране тогда, кроме бандитов, другой власти не было. По документам я тогда ничем не владел. Если ты в документах собственник – ты был уязвим. Запросто могло статься так, что ты, руководитель банка, сидишь в кабинете, и к тебе вдруг заходят люди с пистолетами или автоматами.
– Какой бизнес у группы сегодня?
– После продажи Индекс-банка начался спокойный, мирный этап ее разделения. Например, весь ресторанный бизнес сегодня у братьев Константиновских, которые его курировали. Совместных проектов, которые бы нас «цементировали», таких, каким был банк или строительный бизнес, у нас мало. Новых мы не создаем.